Одной из важнейших тенденций в эволюции экономической системы во многих развитых странах мира в последние два десятилетия была тенденция к разгосударствлению экономики, составной частью которой является приватизация.
Разгосударствление - процесс перехода государственной собственности в другие негосударственные формы: частную, кооперативная, акционерная и др. Приватизация - переход государственной собственности в руки отдельного лица. Итак, разгосударствления является более вместительной категорией, чем приватизация (один из элементов разгосударствление). Названные процессы - важная закономерность развития экономических систем в определенной степени в развитых странах мира и в значительной степени экономически неизбежной трансформации командно-административной экономики. Во многих развитых странах они были обусловлены кризисом традиционных моделей социально-экономического развития, доминированием в 80-90-х годах консервативной модели смешанной экономики, о которых говорилось выше; в постсоциалистических странах - почти тотальным огосударствлением экономики.
В конце 70-х - 80-х годах в некоторых развитых капиталистических странах прокатилась волна разгосударствления и приватизации (в отдельных она прерывалась национализацией) некоторых отраслей промышленности, предприятий, банковской сферы. Эта программа предусматривает переход в негосударственную собственность электроэнергетических систем, аэропортов, нефтепромыслов, железных дорог, здравоохранения. Аналогичная программа в Японии направлена на продажу акций государственных компаний железнодорожного транспорта, авиалиний, табачной промышленности, телефонно-телеграфной связи. В Великобритании денационализация, что началась в 1973г., коснулась всех предприятий службы связи, автомобильной промышленности, транспорта, авиации, металлургических предприятий, компаний топливных отраслей промышленности, в первую очередь газового.
При осуществлении политики разгосударствления и приватизации в Великобритании правительство Тэтчер в 1979 г. провозгласил своей главной целью создание «демократии акционеров». Эту идею он пытался реализовать через продажу акций частным лицам. Количество акционеров с 1979 по 1990 год выросла с 1,75 млн. до 5,7 млн. человек. Всего здесь насчитывается 11 млн. акционеров, или 24% взрослого населения, а в 1979 г. их было 7%. Однако, у значительного количества «владельцев» быстро исчезла эйфория от покупки акций. Так, количество акционеров крупных компаний за полгода сократилось на 50% , 63% капитала приватизированной государственной компании «Бритиш аэро-спейс» является собственностью 143 акционеров. Стоимость портфелей акций, которые принадлежат большей части мелких акционеров, мизерная. Основными покупателями акций стали финансовые институты.
Аналогичные процессы происходят и во Франции. Так, владельцами акций денационализированных компаний здесь стали сначала примерно 6 млн. человек. Но мелкие акционеры не влияют на управление компаниями. Поэтому только 15 человек получили право контроля за всеми предприятиями денационализированных отраслей. Они сосредоточили в своих руках сначала до 20% общего количества выпущенных акций, а впоследствии эта доля значительно возросла в результате продажи акций мелкими акционерами. Поэтому «народный капитализм», по словам французской газеты «Libération, не вдохновляет народные массы.
В результате приватизации и разгосударствления широкие слои населения не получают товары и услуги от государственных предприятий по относительно дешевым ценам. Так, в США правительство намерено передать в частные руки 5 электроэнергетических систем на юге и западе страны. Жители этих районов платили за электроэнергию от С до 4 центов за 1 кВт/ч., а средняя цена по стране превышает 6 центов. После денационализации «Бритиш телеком» повысились тарифы на телефонные разговоры (тариф на трехминутный разговор в послеобеденное время, например, вырос на 33%).
Такая политика в значительной степени противоречит национальным интересам, поскольку в результате ее проведения состояние государственных финансов ухудшается, хотя одной из целей приватизации было провозглашено сокращения дефицита государственного бюджета. Так, английское правительство для улучшения состояния государственных финансов провел денационализации предприятий общей стоимостью 4,75 млрд. Фунтов стерлингов. Но он потерял при этом прибыль в сумме 1,75 млрд. фунтов стерлингов, который ежегодно давали ему эти предприятия. Хотя в определенные периоды поступления от разгосударствления и приватизации покрывали до 60% дефицита государственного бюджета, на протяжении нескольких лет суммы расходов государства от прибылей государственных предприятий превысила бы выручку от денационализации. Кроме того, правительству придется повысить налоги и государственные займов помощи в случае безработицы. На распродаже государству собственности нажились английские банки, финансовые институты Сити «заработали» на этой операции 2 млрд. фунтов стерлингов. Это стало возможным потому, что в процессе разгосударствления и приватизации правительство продавало государственное имущество по демпинговым, то есть заниженным ценам.
Разгосударствление и приватизация не означают повсеместного перехода государственных предприятий в руки частного капитала. В США, например, это скорее передача собственности федеральным правительством в руки властей штатов и местных органов. В Великобритании денационализация в| многих случаях осуществлялась не полностью, а частично, поэтому она не привела к прямому ослабление государственного контроля за предприятиями или до определенного ослабления такого контроля. При этом уменьшается контроль государства за некоторыми предприятиями и отраслями, осуществляется частичная денационализация. Определенное ослабление централизованного вмешательства государства в экономику вследствие ее разгосударствления происходит преимущественно через ослабление командно-административных методов. Государственное вмешательство становится при этом более целенаправленным, выборочным и эффективным. Оно осуществляется с помощью программно-целевого управления, контрактного и бюджетного финансирования, косвенных методов регулирования активности (ставок процента, налогов, норм амортизации и т.п.).
Правительства развитых стран Запада роздержавлюють и приватизируют или денаціоналізують прежде всего приходные и рентабельные предприятия, что противоречит официально провозглашенным идеям такой политики, которая проводится якобы для преодоления убыточности государственных предприятий, повышения их рентабельности. Так, в Великобритании семь рентабельных морских верфей «Бритиш шіпбілдерс» были денационализированные, а в руках государства осталась лишь одна убыточная.
Эта политика не дала ощутимых результатов в повышении технико-экономической рентабельности производства.
Так, в 1988г. инвестиции денационализированных предприятий Франции в неизменных ценах были даже ниже, чем в 1981г. В то же время финансовые вклады компаний за этот же период выросли на 462,5%. В глобальном плане, по определению влиятельной французской газеты «Монд», расходы на национализацию достигли 92 млрд. франков, из которых ни одного су не было потрачено непосредственно на производство. Так, в компании «Сен-Гобен» оборот капитала за год сократился, инвестиции не изменились, а норма прибыли возросла.
Отношение широких слоев населения к денационализации противоречивое. Так, во Франции денационализация была одним из самых популярных мероприятий консервативного правительства. В Великобритании при проведении денационализации компании «Нэшнл фрейт» с 24 тыс. рабочих 17 тыс. человек изъявили желание стать владельцами акций. Поскольку курс акций этой компании в результате вложения капитала в прибыльную сеть Бюро путешествий постоянно рос, это сказалось на настроениях мелких акционеров. Со временем теория «народного капитализма», как уже отмечалось, перестала вдохновлять широкие массы.
Национальные особенности процесса огосударствления средств производства существенно влияют партии (или партия), которые находятся при власти, а также массовые движения.
Поскольку доля государственной собственности в Украине после обретения государственной независимости составляла 92%, процесс разгосударствления и приватизации здесь был экономически неизбежным. В 1991-2000 гг. в Украине было разгосударствлено и приватизировано почти 72 тыс. предприятий, причем этот процесс происходил ускоренно. Но он не имел характера «народной приватизации», как это в значительной мере было в Чехии. Об этом свидетельствует выдача каждому гражданину приватизационного сертификата на сумму 1 млн. 50 тыс. купоно-карбованцев (максимальная номинальная стоимость которых составляла в 1997г. 500 грн.), при вложении которого в акции предприятия (инвестиционной компании и т.д.) сумма ежегодного дивиденда составит менее 0,1% годовой средней заработной платы. Это только формально превращало владельцев приватизационных сертификатов на владельцев предприятий. На самом деле, по утверждению экономистов, стоимость приватизационного сертификата должна составлять не менее 5 тыс. долл., но вследствие их обесценения значительная часть населения продала сертификаты за 20 грн. Кроме того, сам приватизационный сертификат не стал настоящим ценной бумагой. Большинство населения не вложила в какие предприятия, фонды. Это свидетельствует о преобразовании разгосударствления и приватизации на процесс капиталистического накопления, о социальной обман подавляющей части украинского народа. Широкомасштабное акционирование предприятий в Украине слишком сузит государственный сектор. Так, согласно программе правительства в стране останется только примерно 200 казенных предприятий, которые будут принадлежать государству.
В целом процесс разгосударствления и приватизации в развитых странах мира имеет положительные и отрицательные аспекты. К положительным относятся: 1) определенное ослабление командно-административных методов в управлении государственными предприятиями; 2) определенное расширение процесса демократизации собственности вследствие сосредоточения части акций в наемных работников; 3) определенный рост рентабельности государственных предприятий. Положительными чертами этих процессов в Украине являются, во-первых, значительное уменьшение удельного веса государственной собственности и возможность формирования на этой основе реального плюрализма форм собственности; во-вторых, сосредоточение части (незначительной) государственной собственности в руках трудовых коллективов; в-третьих, формирование значительного количества формальных акционеров (до 15 млн.), которые могли бы при определенных условиях стать реальными акционерами.