Какова же была его реакция? Нет смысла гадать о тех дебатах, которые могли развернуться в верхушке правительства, и приводить утверждения, будто возник конфликт между непреклонным сталинистом Молотовым и
автором новой политики Хрущевым; все это относится к сфере чистых гипотез. Утверждать можно наверное одно: Венгрия нанесла тяжелый удар, - и к тому же совершенно неожиданной, - по наиболее существенным догме коммунизма по необратимый характер его завоеваний благодаря глубокому удовлетворению пролетариата жизнью в условиях нового режима. Теперь же весь мир убедился, что если бы революция удалась, то только благодаря поддержке пролетариата, интеллигенции, армии, крестьянства, практически всего населения. Два момента были для Москвы особенно неприемлемы: провозглашение Венгрией нейтральности, которая лишала Советскую армию замечательных баз в центре Европы, и свободные выборы, которые с математической точностью показали бы миру сродни доказала революция, то есть - добровольный отказ от коммунизма после десятилетнего опыта. Советские руководители не имели другого способа решить проблему - какие бы моральные и психологические последствия имел этот способ, - как подавить революцию силой. И 1 ноября Москва решилась. Советские войска, несмотря на протесты Надя, вернулись на свои прежние позиции. Другие формирования вошли в Венгрию с северо-востока. На рассвете 4 ноября началась массированная атака. Тогда же объявлено, что некоторые из коммунистического руководства, в том числе и Янош Кадар, уже порвали с Надем. Был сформирован правительство Кадара, который вслед за Радянке заявил, что Венгерская революция - дело рук фашистов, от которых надлежало освободить страну; также заявлялось, что революция обусловлена ошибками «клики Ракоши - Гере».
Советские силы, преодолев сопротивление восставших, уничтожили правительство Надя. Самого его арестовали через несколько дней спустя. А правительство Кадара, несмотря на несогласие значительной части населения, которая оказалась
также и в десятках тысяч добровольных изгнанников, установил тотальную диктатуру в стране и закрыл границы.
Так все надежды на возможную «десателизацию» народных демократий, порожденные XX съездом, сошли на нет после подавления Венгерской революции. Коммунисты всего мира одобряли поведение СССР. Тито выразил свое согласие со вторым вмешательством российских войск, то есть 4 ноября, поскольку оно имело целью спасение коммунизма. Но он осудил Во-первых, 24 октября, как тяжелую ошибку. Здесь берет начало новая фаза напряжения в отношениях между СССР и Югославией. В свою очередь, венгерские события напомнили о необходимости вернуться к определенным руководящих методов сталинизма. Стало очевидно, что невозможно сохранить коммунистический режим, оставляя открытыми двери для «национальных путей построения социализма». Единственный логический выход состоял в том, чтобы поддерживать непоколебимое доминирование СССР над народными демократиями. Опираясь на коммунистический Китай, который воспользовался обстоятельств для обеспечения своего влияния на европейских коммунистов (например, вспомним визит Чжоу Эньлая в Польшу), советские руководители вернулись на время к сталинизму. Авторитет Молотова вроде укрепился. Хрущев заявил 1 января 1957, через десять месяцев своей секретном докладе: «Сталин разбил наших врагов. Я лично вырос при Сталине. Мы должны гордиться тем, что сотрудничали в борьбе против наших врагов, за наши большие достижения. Под этим углом зрения я горжусь тем, что мы сталинисты ».