Эразм Роттердамский
(1469-1536)
«Христианская вера, очевидно, сродни определенным видом бессмысленности и с мудростью отнюдь не совместима»
Нидерландский философ, ученый - гуманист, богослов и писатель, представитель так называемого Северного Возрождения, Эразм Роттердамский вошел в историю как автор оригинальной концепции «христианского гуманизма» - нравственного учения, понимаемого через призму основных догматов христианства. Знаменитый труд Роттердамского «Оружие христианского воина» разоблачала эгоизм, корыстолюбие и невежество священников и монахов, высмеивала темное схоластическое богословие и, вместе с тем, пропагандировала истинную нравственность, основы которой заложены в Библии.
Будущий ученый - богослов учился в школе при соборной церкви св. Лебуина в Девентере, впоследствии - на богословском факультете Парижского университета. Он отличался остроумием и любознательностью, увлекался античной философией, штудировал произведения Св. Августина и Фомы Аквинского, симпатизировал скептикам, критиковал схоластов. С философ относился к своим предшественникам - философов - гуманистов раннего Возрождения. Совершенстве знал и богословие.
Перу Роттердамеького принадлежат многочисленные богословские трак таты, перевод на латынь исправленного греческого текста Нового Завета с собственными комментариями, которые объясняли ряд непонятных сюжетов Священного Писания, затуманенных предшественниками.
Роттердамский был широко известен в гуманистических и церковных кругах Европы как наиболее образованный и глубокий философ и писатель своего времени. Его авторитет пытались использовать различные политические группировки - как церковные, так и светские. И протестанты, и католики искали его поддержки. Однако философ остался равнодушным и невозмутимым. Он просто писал. Переводческие, художественные, публицистические, философские, богословские труды, написанные Роттердамским исключительно латыни, играли в общественной жизни суток не менее весомую реформаторскую роль, чем многочисленные воззвания и программы, с которыми обращались к народу политики.
Реформационной программы Лютера Роттердамский не принял, хотя считалось, что именно он «теоретически подковал» Лютера и словно подтолкнул к религиозным нововведений. Роттердамского обеспокоила ортодоксальность Лютера. Главное же расхождение между мыслителями оказалась в вопросе о свободе человеческой воли. Роттердамский выступил против Люгера с диотребою «О свободе воли». Лютер ответил произведением «О рабстве воли». При этом, теолог Лютер не допускал всякого сомнения в святости Писания, подчеркивал полную подчиненность человека Богу. Перед Богом человек не имеет свободы, считал он, свобода человеческой воли возможна лишь в отношениях с существами, стоящими ниже ее на ступенях иерархической организации. Свобода воли, делает вывод М. Лютер, это «иллюзия человеческой гордыни» и не более. Роттердамский отстаивает противоположную точку зрения.
Не отрицая влияния Бога на волю, он подчеркивает роль «закона природы», является «глубоко запечатлен в сердцах людей»: не делать людям того, чего не желаешь, чтобы они делали тебе. По мнению Роттердамского, этот закон является основой основ человеческого образа жизни, свободы человеческой воли. За ним следуют деятельность. ошибки и наказания, которые, в свою очередь, регулируются и контролируются «законом веры», божественными заповедями.
Философ отнюдь не сомневался в существовании Бога. Не возражал он и конструктивно-нравственного содержания Священного Писания. Роттердамский не принимал «деятелей от Бога» - церковников, которые, по его мнению, корыстно подчиняют слово Божие собственным интересам. Мыслитель постоянно подчеркивал: если в Бога верить не только нужно, но и полезно, то церковникам (даже если они являются хорошими и достойными людьми) верить совсем не обязательно, поскольку через свою человеческую природу они к низких поступков, пустословия и бесчестия. Философ рекомендовал остерегаться священнослужителей и схоластов «вонючего болота». «Ничего в действительности не зная, они, - писал Роттердамский о церковников, - между тем, создают иллюзию о своем всезнайство. Однако они даже самих себя не в состоянии познать и часто не замечают через свою близорукость или через рассеянность ям и камней у себя под ногами. Это, однако, не мешает им проповедовать, будто они смотрят идеи, всеобщность, формы, отделенные от вещей, первичную материю, сущности и им подобные предметы ... »(Роттердамский, Эразм. Похвальное слово глупости. - М., 1938. - С. 128-129).
Широко произведение Роттердамского «похвальбы шарлатанство» остроумно и язвительно развенчивает ореол святости церковников, показывает их как вертеп марионеток, которые спекулируют на глубоко моральной и благородной религиозной идее. Философ высмеивает монахов, «читают в церквях голосами ослов непонятные им текс ты»; стяжателей - вымогателей, ко всему уничижительных и равнодушных священников, выискивают в старинных грамотах все, чем можно запугать простой народ и заставить его вносить более десятую часть урожая ; доктринеров - теологов, пустословием пытаются поддержать Священное Писание.
Роттердамский осуждал языческое поклонение святым мощам и иконам и одновременно обосновывал насущную необходимость обращения к истинному Богу - морального, что дает очищение духовной атмосферы общества, способствует его совершенствованию. Итак, Роттердамский фиксирует главное противоречие общественной жизни - противоречие между нравственным содержанием религиозных установок и характером его реализации в деятельности церковных институтов и учреждений. Если первая составляющая указанного противоречия играет в обществе позитивную роль, то вторая - отрицательный. Роттердамский предлагает реформировать религию, усилив ее нравственное содержание, стремится построить «очеловеченное христианство», обогатить его возрожденной античной мудростью, новой светской гуманистической культурой.
«Человеческое значит для него больше, чем божественное», скажет о Роттердамского Лютер. Так оно и было в действительности. Великий гуманист одним из первых в истории социальной мысли понял истинный смысл реформирования замыслов и нововведений своей Суток, распознал их насильственно-разрушительный характер, нашел путь избежания последнего при сохранении главной тенденции общественного обновления, продиктованной временем Возрождения. По его мнению, и традиционная религия (католицизм), и протестантизм равной степени подчиняют себе человека, зато истинная религия - «очеловеченное христианство», к которому должен следовать общество - превозносит ее. Роттердамский призывал к возрождению нравственного «духа веры», к созданию истинной "религии сердца», к построению ненасильственного образа общественной жизни людей, к сохранению единого «христианского всемирного мира» и единой церкви - главного гаранта единой национальной все европейской цивилизации.
Роттердамский не только не принимал, но и осуждал революционно-насильственные средства социальных преобразований. Он хорошо понимал руйнацийну угрозу происходит с «революционного запала» разгневанного и социально возбужденного народа - толпы. Любые революционные преобразования общества философ считал не только невозможными, но и вредными. Он, как в свое время Конфуций и Аристотель, отстаивал реформаторский путь развития, подчеркивал роль пропаганды гуманистических идей, внедрение нравственных ценностей и культуры.
Некоторые считают, что Роттердамский стоял в стороне больших социальных потрясений своего времени. Это не достаточно точно. Своим живым умом, далеко опережал время, великий гуманист сам потрясал сутки, обогащая ее идеями, которые воплощались в практику либо отвергались ней и над которыми на протяжении последующих столетий рассуждали такие гиганты духа, как Ж.-Ж. Руссо и Л. M. Толстой, М. Ганди и А. Швейцер, П. Тейяр де Шарден и Б. Рассел.
В. Дильтей назвал Роттердамского «Вольтером XVI века», крупнейшим поборником провозглашенного итальянскими гуманистами «универсального теизма», продолжателем заложенной Лоренцо Валла идеологии «гуманистического просвещения».
На наш взгляд, эту мысль можно усилить: в истории философии Роттердамский выступает как теоретик, обобщает и объединяет, давая импульс новым поискам, гуманистической и реформаторской линиям, основанным временем Возрождения. От Роттердамского, как и от Макиавелли, отходят новые импульсы социального философствования и теологизування.
Значение Роттердамского в истории культуры также не может быть определено иначе, чем выдающееся. Фактически он возглавлял литературно-публицистические поиски суток, стоял первым среди первых деятелей культуры, литературы, искусства своего времени. Авторитет Роттердамского признавали филолог И. Рейхлин и поэт
В. Гуттен, драматург Ганс Сакс и писатель И. Фишарт, художник А. Дюрер и многие другие деятели культуры и науки не только Германии, но и Англии, Франции, Италии те других стран.
В Англии, кстати, самым сторонником Э. Роттердамского был его личный друг, канцлер короля 1 \ приха VIII, основатель оригинальной социальной доктрины, получившей название «утопизма», выдающийся ученый - гуманист Томас Мор. Разделяя гуманистические взгляды Роттердамского, развивая собственное видение истории и современных ему социальных реалий периода первичного накопления капитала, Т. Мор дошел несколько отличных Роттердамский, выводов: строительство гуманистического общества, считал основатель утопического социализма, следует начинать с реформы социального устройства, а не религиозных институтов. Похожие мысли несколько позже выражал итальянский мыслитель Томмазо Кампанелла, а еще позже - знаменитые социалисты - утописты и марксисты.