В начале войны Украина не была самостоятельным субъектом политического процесса и системы
международных отношений. Эту номинацию брали на себя представители интеллигенции, партии, политические организации, их прессовые органы. Начало мировой войны свидетельствовал, что нация во всех европейских странах, как социальное целое, играет более значимую роль, чем класс как преимущественно экономическая структура. Втянуты в войну общества имперских государств были охвачены волной государственно-шовинистических настроений, которая в публичном дискурсе на первых порах несколько перекрывала национально-культурные потребности, интересы и чаяния подчиненных наций Центрально-Восточной Европы.
Можно полностью согласиться с выводами историографов, что геополитика Первой мировой войны досконально исследована представителями профессиональных историков разных стран. Украинская составляющая мирового конфликта на уровне восприятия ее широкой общественным сознанием, а также в аспекте осмысления и конструирования реальных перспектив национального государства, способов обустройства государственной жизни требует более глубокого изучения.
Возможные варианты решения украинского вопроса осмысливались в парадигме различных общеевропейских идеологий - монархически-консервативной, националистической, социал-демократической. Однако системная ортодоксальность была свойственна лишь взглядам монархиста и консерватора В.Липинского. Постулаты украинских репрезентантов двух других идеологем - это смесь, компиляция, плетение из анархо-социализма, национализма, республиканского демократии, марксизма и даже монархизма. Зкриплюючою основой этого «плетения» было народничество.
Вероятность военного европейского конфликта не была тайной. За три года до начала приближены к венских правительственных кругов периодические издания наметили такой сценарий развития событий: вскоре между Австро-Венгрией и Россией начнется война, в результате которой территория включительно по Днепр и Припять отойдет к империи Габсбургов и представитель династии будет короноваться как украинский князь в католическом Николаевском соборе Киева. Этот посыл восприняли украинские политические силы как Галичины, так и Приднепровской Украины и загодя начали разрабатывать модели решения «украинского вопроса». Их было несколько. Галицкие партии и общественные организации, а также восточно эмигранты, преимущественно украинские социал-демократы, сосредоточены во Львове после 1905, ориентировались на Австро-Венгрию и Германию. Представители восточно национального политикума заявили в прессе о своей патриотической приверженность России, победа которой в военном конфликте будет, по их мнению, будет способствовать решению «украинского вопроса».
В условиях войны большую политическую активность развили представители австрийско-немецкого проекта, сторонниками которого были как западно политики, сконцентрированы в Главной украинской рады (ГУР), превращенной в начале мая 1915 на Общую украинскую совет (ЗУР), так и восточно политические эмигранты, сосредоточены еще в довоенный период во Львове. С началом войны от дискуссий они перешли к действиям и 4 августа 1914 основали Союз освобождения Украины.
СВУ сконцентрировал значительные силы украинской интеллигенции. В его деятельности присоединились несколько десятков представителей галицкой и буковинской интеллигенции. Среди них были выдающиеся деятели науки, культуры, искусства, в частности искусствовед Николай Голубец, поэты Богдан Липкий, Петр Карманский, историк Иван Крипьякевич, художник Михаил Новаковский, литературовед Михаил Возняк, профессор украинской филологии Черновицкого университета Степан Смаль-Стоцкий и его сын Роман . Сотрудничали с Союзом профессор Пражского университета Иван Пулюй, географ Степан Рудницкий и историк, тогдашний председатель НОШ Степан Томашевский. Последние оба доценты Львовского университета. За все время существования СВУ насчитывал более 250 членов, сотрудников и актива из числа военнопленных украинский, находящихся в лагерях.
Вполне понятно, что ни одна из украинских партий Галиции и Буковины до войны не декларировала соборность Украины как практически-политическая задача. Все они так же, как, впрочем, и русофильскую-москвофильские организации, действовали в легальном поле и демонстрировали свою лояльность к Габсбургам. Главная цель украинских деятелей в Галиции заключалась в том, чтобы отмежеваться от поляков, в Буковине - противостоять румынам.
Отсутствие общей безоговорочной имперской идентичности украинский обусловила перекрестный поиск базового протектора для достижения собственной, хотя бы территориально-административной самостоятельности. Принадлежа протяжении веков в двух разных имперских миров, украинская нация не имела общей имперской идентичности и единого, никем неоспариваемых территориально административного центра Киев был русифицированных, Львов - ополяченный.
Во время войны (практически до Брестского мира) дискурс украинской государственности не вышел за пределы старой идеи федерализации империй и принял форму спора о имперскую идентичность украинства и соответственно о возможной / желаемую государственную принадлежность, то есть вопрос стоял о принятии или непринятии скипетра австрийской династии Габсбургов или российского царя из дома Романовых. Лишь после краха двух империй осмысления и практическая деятельность украинского национально сознательной интеллигенции вошли в русло национального государства.