Средневековые люди пользовались тремя видами транспорта - сухопутным, речным и морским. Серьезным препятствием для развития наземных средств передвижения было плохое состояние дорог.
Лучшими из них оставались старые намощено римские пути. Хотя они и служили в течение многих веков (часть даже дошло до наших дней), но из-за запущенности получили жалкий вид. Кроме того, античная дорожная сеть создавалась для военных нужд и не могла обеспечить требований средневековой торговли. Неудивительно, что в XII-XIII вв. произошла настоящая «дорожная революция»: возникло много новых путей, маршруты которых отвечали в первую очередь интересам торговли. Преобладали наезженные путевке и даже тропинки, обычно невимощени, грунтовые. Большую часть года их невозможно было пройти через непроходимую грязь, поэтому путешествовать приходилось верхом. Товары перевозили в основном на вьючных животных - мулах и ослах. Частично использовали также хотел, а впоследствии и лошадей, запряженных в повозки. Успехи в развитии транспорта связаны с совершенствованием упряжи и особенно с изобретением колеса со спицами и железным ободом, облегчило вес повозки. В XIV в. начали пробивать первые горные тоннели.
Речной транспорт был удобным, дешевым и безопасным. Правда, реки нередко приходилось преодолевать вброд, потому каменные и деревянные мосты встречались нечасто. Для перевозки больших грузов служили баржи и другие суда. их тащили, идя берегом, запряженные веревками лошади. Для мелких перевозок обходились обычными лодками. Речная сеть охватывала всю Европу, а для перехода из одной реки в другую прокладывали каналы. Обычно строительство этих сложных сооружений требовало немалых усилий. Жители Милана возводили свой 50-километровый канал целых 80 лет! Постепенно техника проведения каналов достигла высокого уровня: их стали оснащать камерными шлюзами.
Львиная доля всех товаров поставлялась морскими путями, поэтому именно в морском транспорте произошли особенно заметные сдвиги. В IX в. самыми считались скандинавские суда с высокими бортами (в Византии их называли «карабия», откуда и происходит украинское «корабль»). Они ходили под парусами с помощью весел и вмещали 200-300 человек. Эту технику превзошли немецкие и средиземноморские судостроители. их галеры, Когио, Карак, каравеллы имели емкость 500-600 тонн и брали на борт более 1000 человек.
В начале XII в. удалось усовершенствовать руль, с XIII в. вошел в употребление компас, в XIV в. появились первые морские карты и началось сооружение маяков. Тогда же на смену береговом пришло морское право: закон запрещал феодалам присваивать грузы с кораблей, потерпевших крушение у их владений.
Каждый феодал позволял проезжать по своей земле только после уплаты пошлины. Когда путешествие было далеко, то и общая сумма получалась большой. К тому же действовал обычай, известный по пословице: «Что с воза упало, то пропало». Это означало, что, оказавшись на земле, груз становился добычей местного обладателя. Поэтому умышленная порча дорог было для феодалов обычным делом. Еще большую угрозу обещала путешественникам встреча с разбойниками, которые безжалостно грабили своих жертв.
Единой системы почтовой связи в Средние века не существовало. Корреспонденция доставлялась по поручению или просьбе. Капитан судна виз деловые бумаги от купца к его дальнего партнера; специальный гонец спешил с секретным посланием от короля; случайные люди передавали частные письма. С XIII в. начали использовать почтовых голубей, завезенных в Европу из Византии. Все это были очень ненадежны и зависящие от малейшей неожиданности средства связи, однако других Средневековья не знало.
Не было точного измерения ни времени, ни пространства. Время состояла из отдельных отрезков, отделенных друг от друга церковным звоном. Жизнь человека двигалось в замкнутом круге: утро, день, вечер, ночь. Понять «минута» или «секунда» просто не существовало. Точное измерение времени начинает употребляться лишь на склоне Средневековья. Пространство измеряли время, за которое его можно было преодолеть. Присмотревшись внимательнее, я понял, что нам угрожают новые невзгоды. На этом мосту было так много и таких провалов, что вряд ли люди, привыкшие к жизни в городе, могли легко ходить по нему даже днем. Мой попутчик, человек деятельный и изобретательный путешественник, поискал вблизи лодка, не нашел его и вернулся к опасному проходу.
Бог помог ему без приключений переправить наших лошадей через мост. Иногда в поврежденных местах он подкладывал им под ноги свой щит, в нескольких местах соединил разломанные доски. Так склоняясь, то разгибаясь, продвигаясь вперед или отступая на шаг, он в конце концов благополучно прошел по мосту вместе с лошадьми, а я последовал за ним.