Регулирование налоговых отношений в странах Европы имеет давнюю историю и отмечается как сущностными общими чертами, так и необычайным разнообразием, наивысшим выражением которой является одновременное
наличие в странах различных налогово-правовых доктрин. Прежде считаем необходимым обратить внимание на тот факт, что в каждой европейской стране налогово-правовые отношения имеют высокий уровень юридической легитимации - регулируются Конституцией. Впервые почти 800 лет назад - еще в 1215 г. - в Англии был принят «Великую Хартию вольностей», породившей парламент, который, в свою очередь, получил от общества исключительное право устанавливать налоги [4, с. 8-12, 15 и др.]. Со времени принятия «Великой Хартии вольностей», как считают английские державоз-исполнителем, появился конституционный обычай, в силу которого именно избранный населением страны парламент вправе устанавливать налоги [7, стр. 9, 16]. Со временем этот обычай стал общеевропейским и во многом обусловил преимущественно демократический характер социально-экономических и общественно-политических процессов в Европе. Вместе несмотря конституционный характер регулирования налогово-правовых отношений в странах Европы, что является общим для всех государств, по своему содержанию это регулирование отмечается чрезвычайным разнообразием, которую, однако, можно свести на основании их субстанциональных свойств до трех налогово-правовых доктрин.
Этатистская налогово-правовая доктрина начала формироваться в некоторых странах Европы еще в XIX в., Однако получила широкое распространение после завершения Первой мировой войны (1914-1918 гг), когда в этих странах получили силу конституции новой модели, которую Т.Я. Хабриева и В.Е. Чиркин определили как «инструментальную с социальными элементами либерально-капиталистическую модель в основном демократического характера» [5, с. 24, 26]. Конституционных дефиниций субстанциональных качеств налога как юридической категории они не обогатили и не могли обогатить в принципе, поскольку в государствах, ранее живших или живущих ныне по таким же конституциями, осталась неизменной правовая природа налоговых поступлений их бюджетов - они были и продолжают оставаться собственностью этих государств . Поэтому не претерпел глубоких качественных трансформаций и конституционно-налоговый компромисс государства и общества - он продолжал быть навязанным этатистского государством обществу и отражал главным образом волю государства и ее фундаментальные интересы.
Однако в конституциях этих моделей произошли Дефинитивные уточнения, так сказать, технико-тактического характера. Первой их четко зафиксировала и воплотила Конституция Австрийской Республики от 10 ноября 1920 Хотя со времени ее принятия прошло почти девяносто лет, она продолжает оставаться одним из самых образцов цивилизованного урегулирования налоговых правоотношений на самом положительном уровне. В частности, в части 1 ст. 13 Конституции Австрийской Республики определено, что «Компетенция Федерации и Земель в сфере налогов регулируется особым федеральным конституционным законом (« Конституционным законом о финансах ») [1, c. 33] (выделено авт. - Г.Р.).
Согласно ст. 44 Конституции Австрийской Республики конституционные законы или конституционные положения, содержащиеся в обычных законах, принимаются по особой процедуре - они могут быть приняты Национальным советом только в присутствии не менее половины членов и большинством в две трети поданных голосов. Кроме того, они должны быть четко определены как: конституционный закон, конституционное положение. Конституционные законы или конституционные положения, содержащиеся в обычных законах, на основе которых ограничивается компетенция земель в сфере законодательства и исполнительной деятельности, требующие одобрения Федеральным Советом в присутствии не менее половины его членов большинством не менее чем две трети поданных голосов [1, c. 53].
Впоследствии этот подход был творчески заимствован многими государствами Европы, Америки и других стран. Это позволило усовершенствовать процедуру налогообложения, привести ее в соответствие с требованиями времени, сделало более приемлемым со стороны общества налоговое бремя. Совершенная процедура налогообложения существенно способствовала усилению защиты естественных прав и законных интересов налогоплательщиков.
Человекоцентристского налогово-правовая доктрина. Качественно новый этап в эволюции конституционных подходов к налоговому компромиссу общества и государства начался в середине ХХ в. Это был классический постмодерн в данной сфере, что стало возможным благодаря новейшей, по уже упоминавшейся классификации Т.Я. Хабриева и В.Е. Чиркин, социально-инструментальной демократической моделью современной конституции [5, c. 28-29]. Прежде существенно изменилась цель налогообложения - с чистого дохода государства, предназначенного для удовлетворения исключительно государственных нужд, которыми были налоги до середины ХХ в., Налоговые поступления цивилизованных государств Запада во второй половине ХХ в., Де-юре еще оставаясь собственностью государства, уже стали приобретать рис средства, инструмента общества в удовлетворении публичных потребностей этого же общества, влияния на экономику всей страны и экономику мирового сообщества.
Этот поворот налогово-правового компромисса до его социализации, к гуманизации целей налогообложения впервые нашел свое конституционное закрепление во Франции. В частности, в п.10 преамбулы Конституции Французской Республики 1946 г. утверждается: «Нация обеспечивает (выделено мной. - Г.Р.) лицу и семьи необходимые условия для их развития». А в п.11 этот подход нашел дальнейшее развитие: «Она гарантирует всем ... здравоохранение, материальное обеспечение, отдых и досуг. Любая человеческое существо, которое по возрасту, физическим или умственным состоянием, экономическим положением не способна работать, имеет право получить от общества средства, необходимые для собственного существования »[3, c. 431] (выделено мной. - Г.Р.). В ст. 1 В настоящее время действующей Конституции Пятой Французской Республики от 4 октября 1958 данные положения синтезированные в принципиально важную и чрезвычайно мостике формулу социального государства [3, c. 411].
Исторический опыт реализации конституций разных моделей этого вида, особенно более чем полувековой опыт воплощения их социально модифицированных вариантов (а в СССР более 70-летний опыт!) Убедительно продемонстрировал, что «государство всеобщего благосостояния» (Welfare state) в любой форме - либеральной, социал-демократической, корпоративной или даже социалистической - не может длительное время оставаться эффективной. Налоговое бремя в таких государствах неуклонно усиливается, но и при этих условиях он способен покрыть чрезмерных социальных обязательств, которые возлагаются на социальное государство.
Постклассическая (егалитаристськи) налогово-правовая доктрина. Не случайно на рубеже второго и третьего тысячелетий в конституционной налоговой доктрине государств материализовалась и сразу же приобрела определенное распространение новая идея - идея Work-fare state - государства, поддерживающего работу, способствует труда, а не стремится только перераспределять ВВП и национальный доход на пользу при помощи налогового инструментария. Это государство обязуется обеспечивать лишь главные потребности человека, нацеливает граждан на их привлечение к общественно полезному труду и законное получение от этого адекватной доли «общественного каравая». В частности, в пояснительной записке к Конституции Перу 1993 ее разработчиками отмечается, что государство берет на себя только заботу о основные потребности социальных общностей, а человек сам беспокоится за себя и за свою семью [6]. Параграф 110 Конституции Норвежского королевства в редакции Закона от 5 мая 1980 утверждает: «В обязанность государственных органов входит создание условий для того, чтобы каждая способна к труду человек мог обеспечить себе содержание своим трудом» [2, c. 671].
Еще последовательнее сформулированы эти цели в Союзном Конституции Швейцарской Конфедерации от 18 апреля 1999 частности, согласно ст. 6 части 1 «Общие положения» «каждое лицо ответственное за себя самого и способствует соответственно своим силам решению задач государства и общества» [2, c. 538]. Ст. 12 части второй «Основные права, гражданские права и социальные цели» Конституции Швейцарии определяет: только «тот, кто попадает в бедственное положение и не в состоянии заботиться о себе, имеет право на помощь и обслуживание и на средства, необходимые для достойного существования человека» [2, c. 539]. А ст. 41 Глава третьей «Социальные цели» части второй Конституции требует: «Союз и кантоны в дополнение к личной и частной инициативы выступают за то, чтобы: ... b) работоспособные могли сами покрывать свои расходы на жизнь благодаря труду на соразмерных условиях ... 4. Из социальных целей не могут выводиться никакие непосредственные претензии на государственные услуги »[2, c. 543].
Итак, демократические рыночные трансформации обществ во второй половине ХХ - начале ХХI в. выдвинули новые требования к конституционного регулирования налогообложения, уточнив прежде всего его цели и инструменты. Главное, что стало неизбежным в конституционной налоговой доктрине государств - это их способность трансформировать налоговую политику от системы фактически полного государственного обеспечения потребителей публичных услуг к системе «создание возможностей» для них преимущественно самостоятельно производить эти блага и самим содержать себя.