На первых этапах своего формирования нереестровые казаки, и особенно запорожцы, в глазах не только магнатов и королевских чиновников, но и большой части простого населения мало чем отличались от разбойников и отбросов
общества. На конец XVI в. такой негативный образ казака претерпел изменений, по крайней мере в сознании низших слоев, во многом благодаря тому, что казаки все чаще и наглее нападали на татар и их могущественного сюзерена - оттоманских турок. От турок страдали не только украинских. Вся Европа XVI в. дрожала от одной мысли о нашествии Оттоманцы, которые в 1529 г. опустошили Венгрию и едва не захватили Вену. Большая часть Восточной Европы оставалась под прямой угрозой татарских набегов. Вот почему каждый, кто осмеливался бросить вызов «бусурманам», как говорили украинские о мусульманах, обязательно завоевывал расположение земляков и славу за рубежом.
Конечно, запорожцам импонировала полученное в нападениях на турок слава, но, организуя походы, они также имели и практические цели: оттеснить татар подальше от своих поселений, а захваченной в оттоманских городах добычей приумножить свои доходы. Большинство нападений совершались морем. С этой целью казаки строили флотилии с 40-80 чаек - длинных, узких и неглубоких лодок, в каждой из которых могло поместиться около 60 человек. Проскользнув мимо оттоманские форты в устье Днепра, они атаковали татарские и турецкие укрепления на Черноморском побережье. Первый такой набег датируется 1538 годом, еще до основания Сечи, когда казацкая флотилия частично разрушила турецкую крепость Очаков. В последующие годы казаки все чаще организовывали такие походы, завоевывая этим громкую славу, ведь в те времена Оттоманская империя была могущественным государством мира. Уже в 1595 австрийские Габсбурги, враждовавшие с турками, послали на Сечь своего посла Эриха фон Лясота для заключения соглашения о совместном выступлении против турецких войск в Молдавии. Установил контакты с запорожцами и папа римский. Январь действовала так, словно она была суверенным государством, вступая в войны и поддерживая собственные внешние отношения.
Наибольшего размаха казацкие походы достигли между 1600 и 1620 г. В 1606 г. казаки опустошили Варну - сильнейшую турецкую крепость на Черном море, в 1608 г. под их ударами пал Перекоп, в 1609 г. был ограблен Килию, Измаил и Аккерман, в 1614 г. впервые потерпел штурма Трапезунд, что в Малой Азии. А в 1615 г. они совершили особо дерзкий налет, когда 80 казацких чаек на глазах у султана и тридцатитысячный гарнизона проникли в Константинопольскую гавань, сожгли ее, а затем убежали. В 1620 г. казаки повторили эту акцию. Ранее, в 1616 г., они получили Кафу - рынок рабов в Крыму - и освободили тысячи невольников. Описывая эти казацкие деяния, турецкий историк XVII в. Найма замечает: «Можно утверждать наверняка, что нет на свете людей, которые бы меньше заботились о своей жизни и меньше боялись смерти, чем эти ... Знатоки военного дела утверждают, что эти бедолаги, благодаря своей храбрости и ловкости, в морских боях не имеют себе равных во всем мире».
Не менее впечатляющими были подвиги казаков на суше. Разъяренный неспособностью Польши обуздать казаков, султан Осман II собрал огромное 160-тысячное войско и вместе с тысячами своих крымских вассалов двинулся на Речь Посполитую. В 1620 г. под Цецорой поляки потерпели страшное поражение. Но через год 35-тысячное польское войско, которое пыталось задержать турок под Хотином, спасла от неминуемой гибели своевременное подспорье 40 тыс. казаков во главе с гетманом Сагайдачным.
Все эти победы добавляли казакам уверенности в собственных силах. В своих нередко вызывающих переговорах с поляками казаки стали называть себя защитниками веры, рыцарским братством, борцами за народное благо. Такая риторика определенной степени служила узкосословной интересам казачества и имела целью убедить правительство, что казакам принадлежат права и привилегии, конечно подаренные воинам. Время казаки значительной степени серьезно проникались идеей обороны христианства и собственного народа. Это новое осознание собственного предназначения заставляло их заниматься жгучими проблемами внутренней жизни общества.