Хотя реформы Габсбургов конца XVIII в. проводились во всей империи, особенно большое влияние они оказали в Галичине, которая остро нуждалась изменений. Иосиф II был особенно заинтересован в этой провинции
, видя в ней нечто вроде лаборатории, где можно было бы экспериментировать с различными средствами переустройства общества, в частности со средствами расширения его производственных возможностей. Сначала Вена ставил относительно Галичины двойную цель: во-первых, демонтировать старую систему управления, в которой царила шляхта, и заменить ее дисциплинированным и подчиненным центра чиновничеством, а во-вторых - улучшить социально-экономическое положение посполитого людей.
Административная реорганизация в Галичине была проведена быстро и эффективно. До 1786 г. польские законы были заменены австрийскими, а шляхетские ассамблеи распущен. Чтобы смягчить этот удар для старой знати и дать ей голос в делах управления, Вена внедряет Ассамблею состояний, состоящая из шляхты и духовенства. Но ассамблея эта не имела права принимать собственные решения, а только могла обращаться с петициями к императору. Реальная власть сосредоточивалась в руках имперских чиновников. Вся провинция делилась на 18 регионов (с присоединением Буковины их количество возросло до 19), возглавляемых назначенными Веной князей со своей немецкоязычной канцелярией. На верхушке этой бюрократической лестницы стоял губернатор, которого назначал сам император. Все это чиновничий аппарат находился во Львове, или Лемберге, как его называли австрийцы, ставший центром администрации и судопроизводства провинции.
Император-реформатор. Важнейшие из многочисленных реформ Иосифа II касались крестьян. В 1781 г., понимая, что без облегчения их судьбы невозможно улучшить социально-экономическое положение Галичины, император решается провести смелые политические меры, направленные на отмену крепостного права. В рамках этих мероприятий землевладельцу запрещалось требовать от крестьянина более трех дней барщины в неделю, 156 дней в год (для беднейших крестьян устанавливалась еще меньше барщина) строго ограничивались дополнительные повинности в пользу землевладельца; закон предоставлял крестьянину право обрабатывать свой надел, а также такие личные свободы, как право жениться без разрешения господина, переходить на другие наделы, обращаться с жалобами на своего господина в суд.
Это были изменения огромного веса. Галицкий крестьянин больше не был какой-то униженной, не защищенной законом существом. Теперь он стал лицом с определенными законными правами. Впрочем, это не значит, что реформы сравняли и крестьян с другими классами. Во многих отношениях крестьянин оставался подвластным господину и зависимым от него. Однако его положение улучшилось: из обычного предмета личной классности он становится чем-то вроде арендатора, который передает свой надел по наследству и отношения которого с землевладельцем регулируются законом. Смелый и решительный характер этих реформ становится еще более очевидным, если вспомнить, что именно во время их проведения другая императрица - Екатерина II - загоняла в крепостничество крестьян Левобережной Украины.
Большие преимущества принесла новая политика и греко-католической церкви. С самого начала Мария Терезия и Иосиф II в отношениях с греко-и римо-католической церквями опирались на принцип паритета. Для греко-католического духовенства, которое в течение длительного времени подвергалось польских притеснений, этот принцип привел к значительному улучшению его положения. Польские феодалы не могли вмешиваться в назначение приходских священников, которые по закону теперь получили равные с римо-католическими ксендзами права. К тому же экономический статус грекокатолической духовенства поднялся благодаря скромной правительственной платы. Все эти меры венчало восстановления в 1808 г. после 400-летнего перерыва чина митрополита Галицкого. Так греко-католическая церковь - это единственное учреждение, с которым могло отождествляться украинское крестьянство, - вошла в XIX век обновленной.
Основной причиной растущей уверенности в себе греко-католического духовенства стали реформы в области образования, которые начала Мария Терезия. В 1774 г. императрица учредила в Вене греко-католическую семинарию - Барбареум, дававшая студентам из Западной Украины не только систематическую богословское образование, но и возможность животворных контактов с западной культурой. В 1783 г. во Львове была основана еще больше семинария. Как всегда, Иосиф II пошел на шаг дальше своей матери: в 1784 г., стремясь иметь больше образованных чиновников и священников, он основывает во Львове университет, который стал первым высшим учебным заведением такого типа на украинской земле. По его четыре факультета вступило около 250 студентов, преимущественно поляков, впрочем были и украинские. Поскольку преподаватели, в основном немцы, читали лекции непонятными украинских немецком или латинском языках, то для последних был организован отдельный факультет, который назывался «Студиум рутенум». Преподавание здесь велось искусственным язычием, что объединяло церковнославянский язык с местной украинской наречии.
Начального образования в Восточной Галиции практически не существовало. В считанных одноклассных школах, на которые можно было встретить в деревнях, обучение вели полуграмотные дьяки, которые едва могли дать своим ученикам нечто большее, чем начала алфавита и Святого письма. Чтобы улучшить положение, в 1774 г. австрийцы внедрили систему трех типов школ: классных приходские, в которых пользовались местным говором; трехклассной с немецким и польским языками обучения и четырехклассные, что готовили учащихся для продолжения образования в средних школах (гимназиях) и университетах. Старые средние школы, которые сынам шляхты удерживали некоторые католические монашеские ордена, ликвидировались.
При всех своих впечатляющих масштабов реформы Иосифа II в действительности больше свидетельствовали о том, чему он стремился, чем о том, чего он фактически достиг. В Галичине, как и в других частях империи, многие реформы натолкнулись на непреодолимые препятствия. Император, в частности, считал, что, облегчив участь крестьян, он увеличит производительность их труда. Но вскоре стало очевидным, что экономические проблемы Галичины крылись не только в крестьянстве. В отличие от Российской Украина Восточная Галичина не имела больших земель, открытых для колонизации, и выхода к морю, подтолкнул бы развитие торговли. В отличие же от Западной Европы, где крестьяне начинали переселяться в города и работать на фабриках, которые возникали тут и там, около 60 крупнейших городов Восточной Галиции передвигали в состоянии экономического застоя. Словом, возможности экономического развития этого региона были чрезвычайно ограниченными. К тому же экономическая политика Вены только усугубляла это положение. Она ставила целью сохранить сельскохозяйственный характер восточной части империи и стимулировать развитие промышленности в таких западных провинциях, как Австрия и Богемия. Предназначена служить источником продуктов питания и сырья, а также рынком для готовых товаров, Галичина фактически была внутренней колонией более развитых западных провинций империи.
Реформы наталкивались и на препятствия со стороны шляхты, которая не пропускала возможности взорвать их. Разъяренная конфискациями своих земель и уменьшением роли в образовательной деле, не спешила идти навстречу реформам и римско-католическая церковь. В конце концов сопротивление нововведениям достиг критической точки. Мадьяры, возмущены политикой централизации и онемечивания, проводимой Вена, начали угрожать восстанием. Разочарованный Иосиф II был вынужден отменить много своих мероприятий. После смерти императора в 1790 г. по нему осталась горка эпитафия: «Здесь покоится Иосиф II, все усилия которого потерпели неудачу».
В начале XIX в. габсбургские правители, особенно Франц 1, продолжали отступать от позиций императора-реформатора. Характерно, что многие улучшений в положении крестьянства был отменен и фактически восстановлено крепостное право. Однако некоторые реформы в области церкви, образования и права остались в силе. Без них и без других прецедентов просвещенного правления Иосифа II трудно было бы осуществить будущую либерализацию империи в конце XIX в.