Развитые Англией идеи Просвещения быстро распространились во Франции и Германии, где уже к середине XVIII в. сложились необходимые для этого исторические условия. Однако развитие просветительской литературы в каждой стране имел свои национальные особенности.
Начало эпохи Просвещения во Франции совпал с так называемой эпохой Людовика XV, или эпохой рококо.
Людовик XV, правнук Людовика XIV, правил во Франции от 1715 до 1754 г. Поскольку он унаследовал трон, будучи несовершеннолетним, в 1730 страну возглавлял регент - герцог Филипп Орлеанский. Герцог был человеком жизнерадостным, если не сказать легкомысленной. При нем единственным занятием двора, а затем и всего высшего общества был поиск новых удовольствий. Воспитанный в такой атмосфере король, получив реальную власть, направил ее на то, чтобы еще больше удовлетворить себя и придворных. Он прославился афоризмом: «После нас - хоть потоп».
Искусство должно соответствовать желаниям и вкусам высшего света. Стиль рококо (от франц. Rocaille - раковина, завиток) стал воплощением такого искусства в архитектуре, музыке, живописи и литературе. Словесные «завитки»-парадоксы, остроты, афоризмы, любовные стихи и любовные романы; издевательства по всему (даже из таких религиозных и национальных святынь, пренебрежение которым при Людовике XIV могло стоить жизни) - вот характерные черты литературы рококо.
Среди «придворных вольнодумцев» эпохи Людовика XV попадались люди, остроумие и цинизм которых граничили с гениальностью. Одним из тех, кому в дальнейшем удастся буквально воплотить просветительское лозунг «идеи правят миром» и стать «властителем дум» не только десятков тысяч рядовых читателей, но и действующих монархов и будущих революционеров, был молодой, весьма популярен при дворе писатель по имени Франсуа Мари Аруэ.
Человек «низкого» происхождения, Франсуа Мари рано остался сиротой. Его воспитывал родственник аббат, благодаря связям которого юноша учился в престижном колледже, а затем, как литературный вундеркинд, был принят в семьях аристократов и даже при дворе. В предыдущем столетии он, возможно, стал бы гениальным королевским шутом, но времена изменились. Имея не только острый ум, талант сатирика, но и независимую натуру, молодой Франсуа Мари Аруэ неоднократно оскорблял высоких придворных чиновников своими остротами. Он был дважды заключен в Бастилию и в конце концов на три года выслан в Англию.
«И щуку бросили в реку» - лучше не скажешь о ссылке в Англию тридцатилетнего Франсуа Мари Аруэ, который писал под псевдонимом Вольтер (1694-1778). Оставив Францию придворным нахалом и остроумцем, ярким представителем эпохи рококо Франсуа Мари Аруэ, он вернулся философом, писателем, просветителем Вольтером.
1740-е годы были временем недолгого примирения Вольтера с властью. Людовик XV назначает его своим придворным историографом (при Людовике XIV этот пост некоторое время занимал Н. Буало). 1746 Вольтера даже избирают во Французскую академию. После этого молодой прусский король Фридрих II приглашает его в свою столицу на должность личного секретаря. Позже Вольтер переписывался с российской императрицей Екатериной II. Причиной такой популярности среди чиновников была разработана Вольтером теория «просвещенной монархии». Он мечтал о «философа на троне», что было вполне логично для просветителя: если добро, порядок и порядочность - природные черты человека, то только плохо правления чиновников мешает всем без исключения людям стать хорошими и порядочными. Если же правитель будет порядочным человеком, тогда и в государстве все будет хорошо. Однако несколько лет пребывания в Пруссии лишили Вольтера иллюзий относительно «просвещенной монархии». Он поселился в Швейцарии - поближе к независимым издательств, подальше от монархов, решив, что порядочным и образованным проводником идей, которые имеют «править миром», может быть только книга.
Связь художественной литературы с философской и публицистической мыслью, характерный для Просвещения в Англии, стал сильнее и целенаправленно в просветителей Франции. Один из ярких примеров - философские повести Вольтера, каждая из которых имеет опровергнуть какие-то философские теории предшественников и утвердить новую, оригинальную философскую идею автора. Центральное место среди его философских повестей занимает «Кандид, или Оптимизм» - повесть об образовании и просвета, навеяна немецким впечатлениями.
Начало эпохи Просвещения в Германии не случайно совпадает с началом правления «вторая наук» Фридриха II (1740), когда между многочисленными немецкими королевствами, герцогствами, графствами и княжествами шли бесконечные войны. Фридрих надеялся с помощью наук превратить Пруссию в могущественное государство Германии, а затем и Европы (за сорок шесть лет его правления территория Пруссии увеличилась почти вдвое). Если технические науки должны были обеспечить Пруссии военное превосходство, то общественные-помочь Фридриху превратить «просвещенную монархию» идеальной казарму. Залогом победы в современной войне и торговой конкуренции он считал европейскую образованность «высших каст» прусских дворян и даже бюргеров (т.е. буржуа, горожан). Правда, в аудиториях немецких университетов XVIII в. парты дворянских детей относились отдельно, чтобы они меньше общались с детьми бюргеров. Что касается простых людей, то ему Фридрих вообще боялся давать образование, ведь порядок в стране базируется на вере народа, а знания могут привести к сомнениям. В этом, между прочим, его поддерживал Вольтер. «Если бы Бога не было, его следовало бы выдумать», - говорил он.
Представители так называемой «популярной философии», центром которой стал Берлин - столица Пруссии, считали, что систематическое образование, наоборот, укрепляет веру человека в то, что в этом лучшем из возможных миров образованный Пруссия является лучшим из возможных королевств. Они были убеждены, что распространение образования (конечно, «дозированной» согласно обществе и жизненных задач ее «потребителя») будет способствовать немедленному решению всех острых проблем современности. Философское учение эти философы назначали не только для ученых, но и для более-менее широкой читательской аудитории (отсюда и название - «популярная философия»). Культ разума они сочетали с уважением к христианской вере, которой пытались дать «рациональное» истолкование.
Приветствуя и поощряя отечественных «популярных философов», Фридрих, однако, понимал, что они не смогут предоставить общеевропейского блеска его двора и должным обосновать его далеко идущие планы. В мечтах этот «новый Александр Македонский» видел своим идеальным учителем Вольтера. Философ должен оправдать «образованную тиранию» и будущую общеевропейскую экспансию. Вот только Вольтер не был готов к роли «нового Аристотеля» при «новом Александре». Более того, ознакомившись с идеями Христиана Вольфа (1679-1754), признанного главы школы «популярной философии», и его учителя (к тому времени уже покойного) Готфрида Вильгельма Лейбница (1646-1716), Вольтер пришел к неутешительному выводу, что традиционный философский рационализм объективно служит оправданию зла. А человек, по мнению Вольтера, не должна принимать зло и называть его добром. Зло следует называть злом и активно с ним бороться, даже если природа одарила человека наиболее мягкосердечный нравом.
В этом с Вольтером соглашался и знаменитый французский философ и писатель-просветитель Жан-Жак Руссо (1712-1778). «Человек от природы хорошей», - заявлял он. Все зло - от неправильно организованного общества. Со злом надо бороться, его можно победить - и оно будет побеждено, считал Руссо.
Как «от природы добра» человек может противостоять злу? И не от этого противостояния, прикосновения к злу и сама она становится злой? Эти вопросы как раз и затрагивают одно из самых глубоких противоречий, на которое вышли в своих идейных поисках философы западноевропейского Просвещения.
«Жил в Вестфалии, в замке барона Тундер-тен-тронка, один юноша, которого природа одарила кротчайший натуре» 1 - так начинается философская повесть Вольтера «Кандид, или Оптимизм» (1759).
Панглос - учитель Кандида - последователь идеи Лейбница и Вольфа о теодицею (от греч. Теос - Бог и дике - справедливость, право) - «боговиправдання».
В философском трактате «Теодицея» (1710) Лейбниц доказывал, что мир в целом и каждое существо в частности развиваются собственными силами и по собственному желанию. Однако все эти силы, существа и желания, как хорошие, так и злые, созданы и избраны Богом таким образом, чтобы установить лучший мировой порядок. Человеческие страдания, за Лейбницем, не напрасны. Ведь, в частности, и через них в мире устанавливаются порядок и гармония.