И это учась в Нежине, Гоголь, как он сам признавался, «бредил Пушкиным». Однако когда, приехав в Петербург, двадцатилетний, никому не известный юноша из Украины пришел знакомиться с тридцатилетним первым поэтом России
, его просто не пустили на порог. «Простим» поэту: если бы он знакомился со всеми юными читателями, которым «бредили», то не было бы времени писать. Право на личное знакомство с Пушкиным требовалось доказать собственными литературными достижениями.
И Гоголь старался, как мог. Написал поэму «Ганц Кюхельгар-тен» (1829) в духе немецкого романтизма, да еще и о Германии. Для образования юного украинского выучить немецкий традицию было полезно, а вот для литературы его первая, учащаяся искушение не значила ничего. В двух литературных журналах - петербургском («Северная пчела») и московском («Московский телеграф») появились сжатые сокрушительные рецензии. Гоголь бросился к петербургских магазинов и скупил все отпечатанные экземпляры своей поэмы. Вернувшись домой, он растопил камин и сжег свои книги. Так по сжиганию первой поэмы началась жизнь Гоголя в литературе. И так же - сожжением последней его поэмы - оно и завершится ...
Что же к захвату немецким романтизмом, то оно не оставило Гоголя и после провала его первой поэмы. Ток, Гофман, братья Гримм были близки ему интересом к фольклору, мистики, сказки. Многие из гоголевских сюжетов взято из новелл и сказок этих писателей. В дальнейшем он несколько будет и из украинского фольклора. Гоголь вообще не умел придумывать сюжеты. Так, сюжет «Тараса Бульбы» будет навеян чтением новеллы Проспера Мериме «Маттео Фальконе» (об отце, за измену убил своего сына), а сюжеты «Ревизора» и «Мертвых душ» подарит ему Пушкин ...
Если мы вспомним, что пушкинский образ Ленского был типичным и еще после смерти Пушкина Лермонтов попытался отождествить с этим образом жизни и характер самого автора романа, то легко поймем, почему и юный Гоголь ошибочно считал, что подражание немецкой романтической традиции поможет ему попасть к пушкинскому литературного круга.
На самом деле той минуты, когда слуга Пушкина не впускал к нему Гоголя, первый поэт России сводил последние счеты с романтизмом, работая над «Полтавой». Возможно, его перо именно тогда выводило:
Спокойная украинская ночь.
Прозрачное небо. Звезды сияют ...
Только ближе ознакомившись с литературной жизнью Петербурга, начитавшись российских литературных журналов, юный Гоголь понял парадоксальную вещь: пока он, коренной украинского, писал о Германии, которой не знал, русские описывали «поэтический край» - Украина, которой они не знали ... Отсюда и вопрос: «Знаете ли вы украинскую ночь?" Пушкин, которому пришлось побывать в Украине, немного знал. Однако большинство русских романтиков, как справедливо отметил российский литературовед Лев Пумпянского, знали «итальянскую ночь в немецких романтиков» и по этому же романтическим трафарету описывали якобы украинским «экзотику».
В письме к матери Гоголь пишет, что Петербург интересуется всем украинским. Мать, видела смысл своей жизни в том, чтобы ее сын прославился, организовала у себя на Полтавщине настоящую фольклорную экспедицию. Все бабушки, тетушки и дворовые крепостные стали вспоминать сказки и песни, легенды и суеверия. Теперь на любой вопрос сына по украинским обычаям, фольклору, обрядам мать готова была предоставить нужную информацию.
Например, в письме от 30 апреля 1829 Гоголь просит ее написать «несколько слов о русалках». Получив подробный ответ, юный писатель приступает к работе над повестью «Майская ночь, или Утопленница», где мы и находим знаменитый лирический пейзаж украинской ночи. Однако этот пейзаж не только лирический, но и полемический относительно только прочитанной Гоголем «Полтавы» Пушкина. Ведь там, как мы помним, описание украинской ночи - антитеза «страшным помыслам» Мазепы. Зато гоголевский пейзаж выдержан в духе сугубо фольклорного параллелизма - по описанию ночной природы идет описание ночного украинского села: «Как заколдованный, дремлет на возвышении село. Еще белее, еще лучше блестят при месяце толпы хат; еще ослепительнее вырезаются из мрака низкие их стены. Песни замолчали. Все тихо. Благочестивые люди уже спят. Где-где только светятся узенькие окна. Перед иных только хат. у порога, запоздалая семья совершает свой поздний ужин *.
Кажется, что так же, как этот пейзаж был «продолжением» пуш-конского, так и у него самого есть «продолжение»:
Семья ужин круг дома. Вечерняя звездочка встает ...
Ведь Шевченко так же, как и Гоголь, был сторонником романтической теории национальной культуры. Эта теория, в частности, утверждает наличие непосредственного влияния на характер народа «характера» природы, среди которой он живет.
Конце 1820-х годов эти проблемы активно обсуждались и в кругу петербургских литераторов, близких к Пушкину.
Первые произведения юного Гоголя, посвященные темам его родного края, были напечатаны в альманахе «Северные цветы» и «Литературной газете». Впоследствии ими заинтересовался друг и постоянный издатель Пушкина П. Плетнев. Однако этот образованный литературный предприниматель не решился сразу вложить деньги в книгу молодого автора, первая попытка которого так позорно провалилась. Да и литературные враги самого Плетнева (т.е. враги прежде Пушкина) только и ждали, чтобы как сам первый поэт России, кто-то из его друзей сделал какой-то неосторожный шаг.
Чтобы положить конец своим колебанием, издатель решил познакомить писателя-начинающего с Пушкиным. Так осуществилась мечта Гоголя: 20 мая 1831 на домашней вечеринке, устроенной Плетневым, он был представлен автору «Евгения Онегина».
Летом царская семья выезжала в Царское Село, вместе со всем двором туда поехали Жуковский и Пушкин. Чтобы быть рядом. Гоголь нанял дачу в Павловске. Тем летом он стал своим в семье Пушкиных. Часто можно было видеть, как, прогуливаясь в Царскосельском парке, беседуют три писателя трех разных поколений: Жуковский, Пушкин и Гоголь. Когда к ним присоединялся Плетнев, старшие коллеги обсуждали проблему, для решения которой, собственно. Гоголь и был принят в их общества. Выдающийся украинский писатель Пантелеймон Кулиш, автор первой биографии Гоголя, рассказал историю издания книги его первых рассказов из украинской жизни, ссылаясь на воспоминания Плетнева:
К маю 1831 у него (Гоголя. - В.З.) уже готовы были несколько повестей, из которых затем сложился первый том "Вечеров на хуторе близ Диканьки". Не зная, как с ними справиться. Гоголь обратился за советом к Плетневу. Господин Плетнев хотел сохранить юношу от влияния литературных партий и одновременно спасти повести от предубеждение людей, которые знали Гоголя лично или по его первыми литературными попытками и относились к нему скептически. Поэтому он посоветовал автору повестей ни в коем случае не открывать своего имени и придумал для его произведений название, что имела возбудить любопытство публики. Так появились на свет "Повести, изданные пасечником Рыжим Панько", который якобы жил близ Диканьки, принадлежавшей князю Кочубею ».
Почему было так важно, что Диканька принадлежала именно Кочубею? И почему это должно «пробудить интерес публики»?
Дело в том, что именно 1831 Виктор Кочубей - прямой потомок генерального судьи времен Мазепы получил титул князя: хотя бы как издевался по этому поводу Пушкин, «хохлы» продолжали «прыгать в князи» ... Петербург живо обсуждал это событие. Все знали о влиянии Кочубея на царя, о том, как выгодно было принадлежать Кочубеевские «партии» и как невыгодно ей противостоять.
И вот к хору поздравлений по поводу получения княжеского титула присоединился еще один голос. Негромкий, но такой оригинальный, что его невозможно было не услышать, он прозвучал из первых строк странной книги «повестей, изданных пчеловодом Рыжим Панько», в которых пасечник пытался предсказать первую реакцию на появление собственной книги: «Это что за диковинка:" Вечера на хуторе близ Диканьки "? Что это за вечера? И швырнул в мир какой-то пасечник! »1
На самом же деле никто не посмел только так сказать, но и подумать. Волшебное слово «Диканька» завораживало, привлекало, заставляло читателя быстро пробегать глазами строки предисловия пасечника, чтобы понять, что же это такое - эти «Вечера ...».
Загрузка...